Кому он нужен, этот торф?

На вопросы, которых нет в билетах, отвечают профессора Тверского государственного технического университета. В этот раз преподаватели оказались в непривычной для себя роли: заведующий кафедрой «Геотехнология и торфяное производство» Олег Мисников и заведующий кафедрой «Геология, переработка торфа и сапропеля» Владимир Панов сдают экзамен по курсу «Инновации в торфяной сфере».



Повод для встречи весьма серьезный: новейшие технологии тверских ученых, признанные соответствующими мировому уровню, научно обоснованные и технически осуществимые по заключению ведущих экспертов, пока остаются невостребованными.

Спрашиваю уважаемых профессоров: почему происходит системный сбой в инновационном процессе?

– Развитие этой стратегически важной для государства отрасли в первую очередь зависит от бюджетных вливаний, – отвечает Владимир Панов. – Но пока подобных программ нет.

– А  для предпринимателей инновационный процесс – дело рискованное, – добавляет Олег Мисников. – Вспомним, что сам инновационный продукт – это результат труда фундаментальной и прикладной науки, коммерциализированный и завершенный созданием товара, востребованного рынком, и защищенный как интеллектуальная собственность. Рассчитывая коммерциализировать идеи, бизнес ждет от ученых чудес. А у нас это чудо в пробирках. Чтобы пробирки двинуть в дело, надо параллельно решить массу технических, инженерных, кадровых и прочих проблем.

Большинству же предпринимателей все, что связано с отдаленным по времени получением результата в виде прибыли, не подходит: за 3–4 года, пока идея раскручивается, может начаться кризис, и дело рухнет. Поэтому такие проекты не котируются. Та же часть делового мира, которая интересуется торфом всерьез, чаще достаточным капиталом не располагает и не готова работать на краткосрочные кредиты под высокие банковские проценты. Здесь, безусловно, необходима политика льготного долгосрочного кредитования малого и среднего бизнеса.

Специально для взвешенного управления рисками более года назад в Твери был создан региональный венчурный фонд, и его полное название фонд содействия развитию венчурных инвестиций в субъекты малого и среднего предпринимательства в научно-технической сфере. С самого начала фонд проявлял повышенный интерес к разработкам политеха. Что, теперь интересы разошлись?

Фонд вынужден искать проекты, которые принесут быстрые деньги, и в том числе самому фонду. Наиболее подходящие – информационные технологии, под которые не надо строить заводы, приобретать оборудование, обучать персонал. А в технологии производства вкладывать рискованно. Фонду нужна большая свобода. Потери, конечно, неизбежны, но при постоянстве намерений всегда формируется положительный баланс.

Год назад начинали большой проект по созданию на базе ТГТУ центра развития инновационных технологий, доведения их до инновационного продукта и тиражирования этого опыта. Поддержка проекта предполагалась на федеральном уровне. Он бы здорово вписался в нашу действительность, тем более что речь шла о насыщении центра современным научно-исследовательским и промышленным оборудованием. Можно было бы получить десятки тонн промышленной продукции, причем наукоемкой, реально оценить ее экономическую значимость, проводить независимые сертификационные испытания и маркетинговые исследования. Но реализация проекта приостановилась. Однако ведется достаточно активная работа с венчурным фондом по менее затратным проектам. Надеемся, что она даст свои результаты в ближайшее время.

Но есть другой путь – в начале прошлого года на ура был принят закон о создании малых инновационных предприятий при вузах, чтобы авторы идей сами могли их реализовывать.
Закон, к сожалению, канул в Лету вместе со временем, когда его принимали. Причина банальная: деньги, вернее, необеспеченность ими данного закона. Тогда, на подъеме, мы тоже создали предприятие, полностью завязанное на торфяную тематику: открыли «Экологический стандарт».

Его стартовый капитал должен был составлять 7–9 миллионов рублей. Расписали этапы становления, предполагая венчурные вливания на 3–4 года, чтобы заработать в полную силу. Однако проект так и не был подкреплен деньгами, и сейчас о нем благополучно забывают. Так что пока, как уже было сказано, мы занимаемся менее масштабными проектами.
А на какой результат рассчитывали?

Уже сегодня могла быть собрана и действовала промышленная технологическая линия по производству целого спектра новой продукции на основе торфа. Это позволило бы продавать вместе с опытно-промышленными образцами и технологии их изготовления: бизнесу лучше показывать результат, чем рассказывать, каким хорошим он будет. Во-вторых, на базе предприятия могли бы учить студентов, готовить высококлассных специалистов на собственном практическом опыте, в том числе давать им ту самую «удочку», с помощью которой они могли бы зарабатывать себе на жизнь не в ущерб учебному процессу.

В торфе уже почувствовали соперника и конкурента энергетики, другие отрасли, чей бизнес построен на долгосрочных контрактах с бюджетной сферой, и они не в восторге от того, что может грянуть торфяной бум. А как он сейчас нужен!

Об уникальных свойствах торфяного сырья и разработанных способах его переработки хочется сказать отдельно. Они, например, позволили заложить новое, нетрадиционное для старейшей отрасли направление: «Гидрофобно-модифицирующие составы на основе торфа». Эти составы создают микро – и наноструктурные водозащитные покрытия практически на любых мелкодисперсных минеральных и органических частицах, будь то различные виды цементов и глины, сухие строительные смеси, гипс, известь, вермикулит, песок, минеральные удобрения, огнетушащие порошки и так далее.

Эта работа тверских ученых была удостоена золотой медали Международной выставки инвестиций и инноваций «Новое время» (Севастополь) и золотой медали Международной выставки инвестиций и инноваций SIIF 2010 (Южная Корея). Но, как вы догадались, пока это чудо в лабораторной пробирке.

– Ведь и на скалах, на диких камнях пробиваются цветы. Неужели нет ни одного плодородного слоя, пригодного для прорастания инновационных идей?

– Травинки-то пробиваются, но мы понимаем, что изнутри стимулировать процесс инновационного развития сложно. Рано или поздно он сам должен созреть. А созревает, как правило, когда разразится какой-нибудь кризис или катаклизм. Гром не грянет, мужик не перекрестится. Пока газ идет по трубе, местное биотопливо востребовано не будет. Даже если за этот газ уже накопились долги на миллиарды рублей. К примеру, в одном из поселков, который пока не газифицирован, местные власти предложили поставить новую современную котельную на торфе. Так жители чуть ли не митинг протеста устроили, вообразив, что таким образом им перекрывают дорогу к светлому будущему (в смысле – природному газу). В то же время Япония и Германия отказываются от атомных станций – у них есть программы вывода АС, государство намерено искать другие энергоресурсы. А наша система пока не заточена под инновации. Не заточен чиновник, не заточен бизнес. Но, в конце концов, критическая масса должна образоваться. В любой среде есть люди, смотрящие вперед.

Романтика и вера в торф, несмотря ни на что, двигают учеными ТГТУ. Они сделали сайт, лелеют свой торфяной музей, начали издавать журнал и публикуются в других изданиях, пытаются разрабатывать новые образовательные программы, рассказывают, пишут, выступают. На любых площадках. А на днях профессор Панов собирается ехать в Швецию на Международный конгресс по торфу, готовит научный доклад. В общем, всеми силами ученые-энтузиасты ведут наступательную информационную политику, создают некую общность людей, которым торф интересен. Считают, и совершенно правильно, что их деятельность необходимо рассматривать как кузницу технологий не только по использованию торфа, но и по его возобновлению, сохранению торфяных ресурсов, по оценке и использованию экосистемных услуг болот – их способности очищать воду, регулировать состав атмосферы, поддерживать биоразнообразие и так далее. Ну и, конечно, по снижению пожаро­опасности осушенных торфяников. И все время они со студентами читают лекции, принимают экзамены, отправляют их на практику.

– На практику – куда? В Оршу, Лихославльский район, Кувшиново?

– Да по всей стране. Наших хорошо принимают торфопредприятия в Ленинградской области, Великих Луках, «Шатура-торф», даже в Якутии. Еще тверская фирма «Селигер-Агро». В общей сложности по своим проектам мы работаем с 12 субъектами РФ.

Я держу в руках выписку из протокола заседания научно-технического совета при совете директоров ОАО «РОСНАНО». Там сказано: «На основании доклада и экспертных заключений признать, что инвестиционный проект «Гидрофобизатор: создание производства органического гидрофобного модификатора на основе торфа для обработки строительных материалов» соответствует мировому научно-техническому уровню, научно обоснован и технически осуществим».

– Заключение РОСНАНО – для нас победа. Ведь в научно-техническом совете семь академиков РАН, цвет нашей науки, и они так оценили нашу работу!

– А что после победы?

– Финансовые условия широкомасштабной реализации проекта для нас пока практически невыполнимы. Однако жизнь не без светлых пятен: проектом заинтересовался ряд инвестиционных компаний, которые готовы финансировать строительство опытно-промышленной линии для отработки технологии производства гидрофобно-модифицирующих добавок широкого спектра действия с одновременным выпуском готовой продукции. Более того, уже начата фаза закупки и монтажа оборудования. Так что полтора года экспертиз и потраченных нервов не прошли даром. Но раз дошли до нервов, то пора поговорить о здоровье.

– Я слышала, что вы владеете совершенно уникальными технологиями, которые позволяют сделать нас абсолютно здоровыми.

– Это вы о лечебных грязях? В свое время мы выпускали сапропелевые (иловые) смеси, и они себя действительно прекрасно зарекомендовали. Но это настолько уникальный продукт, что его не требуется много. Купили пакетик в 300 граммов, и можно пользоваться два-три года. Наложили лечебную грязь на больное место, а потом собрали обратно: она не потеряет своих качеств, потому что сапропель имеет замечательное свойство регенерации уникального состава активных веществ.

– Дайте, пожалуйста, хоть один пакетик!

– Рады бы и мешок, да перестали выпускать.

– Почему?

– Лечить этим продуктом можно, а торговать в мизерных количествах нерентабельно. На открытие же промышленной линии охотников не находится. Хотя, на мой взгляд, вкладывание в этот проект венчурных денег оказалось бы удачным, также он мог бы войти в федеральную программу «Здоровье».

А какой удачей обернулось бы пристроить к делу различные торфяные сорбенты и созданные на их основе материалы! Но в энергетической стратегии страны, в части, касающейся сбора нефтяных загрязнений, где перечисляется масса синтетических препаратов, о торфе – ни слова. В то же время у тверских ученых лежат под спудом технологии очистки, которые в 10-кратном размере превышают качественно-эксплуатационные свойства зарубежных сорбентов.

То же самое происходит со сверхполезным удобрением – гумусовым мелиорантом. В его основе органические вещества, которых в торфе бесчисленное количество. Благодаря им увеличивается плодородие почв. Даже в пустыне. Прослышав про такие чудеса, садоводы и огородники засыпали ученых вопросами: где купить? Ученые ответили: «Ищем инвесторов, чтобы запустить производство».

– А сколько интересного, полезного было до нас наработано нашими учителями! И осталось невостребованным, – говорит профессор Панов. – Те исследования – шедевры!
 
…У торфа есть замечательное свойство – возобновляться. Как же необходимо, чтобы государственный интерес к торфяным технологиям тоже возобновился, чтобы они стали по-настоящему инновационным продуктом.